Там, где нет людей, постарайся быть человеком.
Каждый день, как минимум один раз дела заводят меня в центр города, в район Гробницы Праотцов. И я проезжаю эту площадь, где убили Генку и он смотрит на меня с огромного плаката, он улыбается мне своей "фирменой" улыбкой, и снова всё всплывает, всё возвращается. И я понимаю, что мне придётся жить с этим до последнего дня. С ощущением потери, с тем, что Генка не вернулся из боя. С тем, что я привёл его в Хеврон, я втянул его в этот бой и он не вернулся. И эти слова Твардовского вертятся у меня в голове и с ними мне тоже теперь жить, до последнего дня:
Я знаю, никакой моей вины,
В том, что другие не пришли с войны,
В том, что они, кто старше, кто моложе,
Остались там... И не о том же речь,
Что я их мог, но не сумел сберечь,
Речь не о том... Но всё же, всё же, всё же.
Я знаю, никакой моей вины,
В том, что другие не пришли с войны,
В том, что они, кто старше, кто моложе,
Остались там... И не о том же речь,
Что я их мог, но не сумел сберечь,
Речь не о том... Но всё же, всё же, всё же.