Вот уже и книжки о нас пишут.

[Iskandar]

На книжной ярмарке наткнулся на книгу Ильи Берковича "Отец" (Санкт Петербург, Азбука, 2011). Привлекла обложка и аннотация Улицкой. Стал читать, а книжка про нас. Вся описанная автором чертовщина происходила в нашем поселении перед выборами в муниципалитет 2000 года. Я был непосредственным участником и одним из главных действующих лиц. В книге, правда, моё участие (и мой прототип) показаны вскользь, но никаких обид, остальные участники изображены так, что завидовать нечему. Суть истории вот в чём: раввины города и администрация вдрызг разругались с полицией и общей службой безопасности и последние, практически, отказали им в защите. Перед муниципалами 2000 года в городе возникла тоталитарная секта. Во главе стояли Шауль Элькасласи (в книге он Ави) и его брат-близнец Шмуэль (его образ в книге отсутствует). Сектанты заняли недостроенный замороженный дом, практически достроили его и развернули настоящую травлю. Шауль собрал по всему городу каких-то качков, бывших афганцев (алкоголиков), изгоев, "дал" им квартиры в своём доме, установил тренажёры в качалке, объявил себя Мессией и выставил собственную кандидатуру на должность мэра города. качки проводили агитацию и пропаганду, жестоко избивая всех, кто "много выёбывается и чё-то имеет против". Полиция их не трогала, а жалобы спускала в "долгий ящик", попросив Мессию, чтоб он только никого не убил. Мэру сломали руку, гендиректор Совета слёг в больницу после избиения, террор и страх воцарились. Нападать старались в субботу, когда религиозные люди предаются отдыху и молитве. Получив отказ в благословении от раввинов, новоявленный Мессия сделал ставку на светских. 70% наших светских были русскоязычными. Но среди русскоязычных было два течения - автономисты и интегристы. Автономисты говорили: разовьём русскую общину, русские спектакли, книги, тв. Чтобы дети не забывали русский. Пройдём в совет, получим бюджеты на культуру. И опаньки, что нам лезть в дела израильтян, защитим свой кусок пирога. Интегристы же наоборот, пытались смешаться, стать израильтянами. Лидер автономистов (в книге Ривкин) всё время вертелся рядом с мэром, выбивал бабло на культуру (русскую) и преуспел, первый московский канал начали транслировать раньше первого израильского, куча деятелей русской культуры переселилось в наше поселение и казалось, вот он рай советского человека. Главный автономист уговорил мэра за полгода до выборов выхлопотать конкурентке - лидерше интегристов, большую должность вдали от нашего поселения, та согласилась, уехала и интегристы "осиротели". Но численно они никуда не делись, в основном это была молодёжь, многие состояли в межобщиных браках. На эту публику и сделал ставку новоявленный Мессия. Конечно, мэром с такой командой не станешь, но достаточно просто пройти в совет (там 9 человек, электоральный барьер 250 голосов), чтобы парализовать работу администрации бесконечными драками, потасовками, при попустительстве полиции. Подобные советы министр внутренних дел распускает и назначает внешнего управляющего. Это то, чего добивалось правительство Израиля, положить конец вольному городу, столице еврейской сечи. Спикер Кнессета говорил открыто: "Пора разогнать это еврейское казачество"
И тут выяснилась интересная деталь - большая часть города люди вольные, ненавидят любую власть и лезть в разборку городских чиновников с городскими сумасшедшими ниже их достоинства. Голосовать они за психов не будут, но психам этого и не надо. Имея миллион долларов (у кого-то украденный в США) задача получения 250 голосов решаема в любом месте. Бесплатные раздачи продуктов у мятежного дома попали в книгу Берковича. У нас это не забудут ещё долго, как и халявные телевизоры, трудоустройство сторонников, дирижабли в небе и попугайчиков, произносящих: "Шауль Элькасласи".
Лидер автономистов первым понял, что поторопился с устранением соперницы. Он, по всем раскладам, попадал в совет, но это означало получать по морде лица на каждом заседании. А кому охота? И задумался наш герой, как "родить" лидера интегристов срочно. Способного организовать движение в короткие сроки. Умного, популярного, который отобьёт у Мессии паству, но не будет бить "по морде" оппонентов. Или почти не будет. Тогда он сам назвал мэру моё имя. Мэр поморщился и закричал: "Нет!" и даже попытался стукнуть кулаком по столу, но рука была в гипсе.
- Искандар!- восклицал мэр: "Он же маргинал: "Раввин города наложит вето. Он никогда на это не пойдёт."
- Да, он маргинал. Но маргиналов могут победить лишь другие маргиналы. Мы не можем. И раввин города не может. Чего ты боишься, в совете Искандар будет один. Один из девяти. Или он, или Шауль, больше некому его остановить.
- Но и Шауль будет один из девяти, какая разница?
- Шауль будет нас бить, а Искандар не будет. Вот и вся разница.
Высокая делегация мэрии явилась в мой дом переулками, на рассвете. На улице им было не безопасно. Жена мэра (она же пресс-секретарь) с трудом подбирала слова.
- Нам очень тяжело будет сработаться, между нашими убеждениями пропасть. Мы верим в Бога, а во что веришь ты, одному богу известно. Мне тяжело будет забыть твои слова, которые задели нашу семью (дочка мэра пошла на рок концерт в мини-юбке, оппоненты её там засняли и подняли шум о богобоязненности мэра и воспитании его детей. Ваш покорный слуга выступил в защиту девушки. Я заявил, что она прекрасна в своей свободе, повесил её фото над столом в кабинете с подписью: "Принцесса" и призвал всех светских девушек собраться и продефилировать мимо домов консерваторов в мини-юбках, если не прекратится травля. Травля прекратилась, но мэру от такой поддержки стало не по себе. Нимб "святости" погас навеки). Но кроме тебя некому остановить сумасшедшего Элькасласи. У него специфический электорат, нас они слушать не будут. Мы не будем возражать, если ты создашь своё движение. Готовы конструктивно работать в совете. (в следующие 6 лет, работая со мной в совете, мэр часто жалел о принятом тогда решении. Однажды он сказал, что боль в переломанной руке помутила его разум. И он должен был предпочесть физические страдания от ударов по морде страданиям духовным от моих еретических действий. Но когда я уходил, он сказал моему приемнику: "Ты ставишь ноги в очень большие сапоги (фигуральное выражение на иврите). И среди светских Кирьят Арбы нет никого, кому придутся впору сапоги Искандара) После ухода делегации я достал список кандидатов, дожидавшийся своего часа более 4 лет, обзвонил людей и предложил им присоединиться к движению. Отказов не было, хотя люди были ошеломлены, что я помнил о них годы. Когда список был опубликован, мэр сказал советникам: "Почему вы мне не сделали этого списка? За что вы получаете деньги? Откуда вообще Искандар знает этих людей, как они согласились с ним идти? Это же не русский список, он совсем не русский. Как мы сами забыли об этих людях?" Получив доверие товарищей и возглавив список, я вытащил с полки ещё два ожидавших своего времени листка. В доме бывшего офицера ГРУ, кавалера ордена "За отвагу", героя Афгана и Чечни, а ныне скромного охранника школы, раздался звонок.
- Алло, Сергей, это Искандар. Я хочу сообщить тебе, что мне поручили возглавить только что созданное движение "Союз умеренных сил". Идём в Совет. Нет, не "русская" партия и не "таджикская". Да, светская. Я знаю, что ты за светских. Не мог бы ты возглавить в движении отдел политической разведки и контразведки. Подумай, конечно. Впрочем, давай я приеду, чайку попьём. Или не чайку. Одна голова хорошо, две лучше. Вместе подумаем.
Отряд телохранителей возглавил Коби, офицер правительственной охраны. Все работали добровольно. Статистические выкладки, лозунги, наглядку делали лучшие в Израиле спецы. С бюджетом 5 тысяч долларов мы опустили Элькасласи с его миллионом и зомбированной сектой под электоральный барьер. После выборов он хотел наложить на себя руки, а потом передумал и решил взять в заложники мэра и погибнуть с ним. Мои разведчики пресекли, а потом выставили психов из города. В этом, кстати, помогли адвокаты мэра. Выборы кончились, но когда улеглись страсти, люди увидели, что возникло новое светское движение, третье по силе в городе. И что мы единственная "партия нового типа" - с разведкой, оружием и кучей сторонников, держащих в руках всю городскую охрану и безопасность поселения. И именно мы, по результатам, являемся ключом к любой возможной коалиции. В грустном расположении духа новоизбранный мэр направлялся к офицерскому клубу, расположенному в отреставрированном заброшенном арабском доме. ему предстояли многомесячные коалиционные переговоры.