Мы переживём это, обязательно переживём. Как поётся в песне "пережили же фараона, переживём это тоже". Но вот что примечательно: когда почти два года назад пропагандоны одной далёкой северной страны явили миру чудо и показали, что может сотворить гебельсовская пропаганда с неокрепшими мозгами, я знал, что продолжатели дела Гебельса найдутся и в нашем регионе. И они нашлись, мастера лжи, клеветы и дезинформации.
"Если ты хочешь, чтобы грязные евреи пронесли свиную голову на Храмовую гору, прямо в святую мечеть "Аль-Акса" (никакой свиной головы туда не прогносили), если ты готов на то, чтобы богомерзкий поселенец задавил твою сестру ("сестра" сама пырнула поселенку ножом), сиди дома!" - разрывается исламское радио: "и я уже знаю, что будут молодые люди, которые дома не усидят. И поэтому то, что я кричу уже два года, приобретает сегодня убийственную актуальность. Нельзя будет после войны забыть пропагандонов смерти и ненависти, необходимо их найти и покарать. Ведь убийца с микрофоном и клавиатурой опаснее убийцы с ножом и пистолетом. Словом можно убить.
Меня ещё не было на свете во времена Гебельса. Но лично я понял опасность подрывной пропаганды после резни в Руанде. Тогда, в 1994 году, у жителей СНГ было много других проблем, а Руанда так далеко. Но я уже жил в Израиле, служил в армии, как раз в тех частях, где принято внимательно изучать аспекты происходящего в разных концах планеты. И я помню, как снова и снова с ужасом перечитывал "тимлуль", расшифровку стенографической записи передач "радио Руанда", переведёную на иврит. А потом поступили результаты исследования - там, где не ловилось это радио, интенсивность и результативность резни были на порядок меньше. Есть фактики, понятные специалистам, указывающие на то, что современные "пропагандоны смерти" и у нас, и не только у нас, тоже изучили руандийский опыт и пытаются его заимствовать.
Мы обязательно переживём эту смуту, как переживали другие, ещё большие смуты. Мы сильны тою самою силой, которая в правде. Мы живём в самой лучшей в мире стране, в той, которая своих не бросает, причём не только на словах. Мы построили и продолжаем строить поселения, тоже самые лучшие в мире. Я был здесь в тяжёлые дни после убийства Рабина, я пережил "войну Осло", почему-то именуемую второй интифадой, когда каждый день взрывались автобусы и прорывались террористы. И я знаю, какая у нас страна.
Несколько минут назад над зданием городского совета раскричалось вороньё, залётная стая ворон. И на минуту мне стало страшно, крики ворон, сирены скорых и полицейских машин, сумерки. А потом я вспомнил. Я вспомнил как солдаты и поселенцы создали живой купол над местом, где ранили маленькую девочку, прикрывая её и врачей от снайперского огня своими телами. Вспомнил генерала Наби Марьи, который погиб, спасая своего раненного денщика, рядового. И страх прошёл, вернулась решимость. Кто сможет одолеть нас, таких? Арабы? Не смешите.