После Украины я вообще не думал, что теоретически возможна ситуация, когда мы с Путиным окажемся по одну сторону баррикад. Но жизнь интересна и удивительна, всё бывает.
Моя позиция по Украине нисколько не изменилась, я не беру назад ни одного слова, из сказаных в этом блоге. Я остаюсь стороником территориальной целостности Украины, в границах 2013 года, унитарного устройства страны и единственного государственного языка. Я считаю, что всё это не направлено против России или какой-либо ещё страны, а всего лишь вопрос внутреннего устройства. Притом, я не считаю нужным менять что-либо в израильской языковой политике. Я против того, чтобы выводить арабский из числа официальных языков. Но также я против того, чтобы вводить в их число английский или открывать школы с английским языком обучения. Я категорически против определения английского языка как языка межнационального общения в нашей стране. Относительно русского, я не столь категоричен, хотя этого вопроса даже не стоит на повестке дня.
И причина у меня простая: арабский язык не угрожает ивриту и нашей культуре, а английский может угрожать. Хотя арабский и ближе к ивриту. Израильтяне итак учат английский и знают его, в своём большинстве, неплохо. Но пока образование, телевидение, радио, газеты, документы, суды на иврите, пока люди между собой на улицах говорят на иврите, наш язык не находится под угрозой. В мире исчезли многие малые языки, они были выдавлены большими. А вместе с языками исчезали и культуры, а потом и сами народы. Весь этот процесс занимает несколько поколений. Сначала исчезает зона исключительного использования какого-то языка. Вот допустим, введём мы сейчас полную возможность учиться в школе на английском, вести делопроизводство и суды на английском, хотя бы по выбору сторон, телеканалы на английском, радио, газеты (не одна, а много). За какое-то поколение иврит будет выдавлен в бытовую и религиозные сферы. Ещё поколение - иврит уйдёт и из бытовой. А потом его постигнет участь гельского.
Не в каждом случае большой язык выдавливает маленький. Английский, повторяю, может угрожать ивриту, арабский и русский пока нет, французский и немецкий - уже нет. Люди стремятся туда, где больше денег и больше возможностей. Поэтому языки больших, богатых и развитых стран угрожают языкам малых стран. И в этом случае государственная политика по поддержке родного языка, определение и охрана зоны его эксклюзивного использования - вещь понятная. Это может быть неудобно и даже несправедливо по отношению к кому-то, но пусть будет так.
Этими соображениями объясняется моя позиция по теме украинского языка. Моя позиция по теме Крыма и Донбасса определяется простой формулировкой - экономические угрозы отражаются экономическими мерами. Военные - военными. Геополитические - геополитическими.
Есть три ситуации, при которых я оправдываю военное вмешательство на территории другого государства без официальной просьбы его ЛЕГИТИМНОГО правительства и без прямой и недвусмысленной угрозы войны/нападения по отношению к вмешивающемуся государству:
1)Угроза геноцида или бессудебного уничтожения огромных масс людей.
2) Угроза трансфёра - насильственного изгнания/перемещения огромных масс людей (под огромными массами людей я понимаю 5 процентов населения и больше)
3) Угроза потери управления и единого армейского командования, влекущая за собой возможность экологических и иных террористических диверсий, способных угрожать вмешивающейся стране и не могущих быть ликвидированными/локализованными другими средствами. Сюда я отношу и опасность попадания оружия массового поражения в руки террористов.
Даже, если вмешательство происходит и оно продиктовано одной из трёх вышеуказаных причин, оно должно быть локализовано тогда и там, где имеется угроза и прекратиться с прекращением этой угрозы. Разумеется, об аннексии территорий, свержении правительств не должно быть и речи.
Относительно Иудеи, Самарии и Голанских высот, была война с Сирией и Иорданией, оккупировавшей тогда Иудею и Самарию и именовавшей её Западным берегом реки Иордан. Собственно, с Сирией до сих пор война. Что же касается Иордании, оккупацию которой тогда почти никто не признал, то она официально отказалась от претензий на эти земли, но они не аннексированы и идут переговоры с местной администрацией об их дальнейшей судьбе.
Всё сказанное выше касается моего отношения к украинскому вопросу. С Сирией всё иначе.
1) Во-первых, была ОФИЦИАЛЬНАЯ просьба легитимного и действующего президента и правительства.
2) Во-вторых, гражданская война стала угрожать геноцидом алавитской, друзской, шиитской и христианской общинам.
3) В-третьих, на момент вмешательства России погибли уже сотни тысяч человек, миллионы были насильственно перемещены либо изгнаны.
4) В-четвёртых, угроза попадания химического оружия в руки запрещённого в России ИГИЛа была, как и опасность "грязных" диверсий.
Три последних фактора не потеряли актуальности и сегодня. наконец, последнее. Россия не анексирует территорий в Сириии не смещает её правительства. Поэтому можно констатировать, что война на Украине - несправедливая и захватническая для России, а война в Сирии - справедливая. Аналогично, война США и Европы является справедливой в Афганистане и несправедливой в Ираке и Ливии.