Там, где нет людей, постарайся быть человеком.
Я почти не вижу в Израиле привычного мне с детства еврейского типа: умные интелигентные, немного не от мира сего, люди. Те, кто самозабвено служит науке, идее, искусству. Парней-эрудитов, ходячих энциклопедий, девушек- красивых, умных, с огромными глазами, тихих, как омут, в котором водятся черти. Уходящая натура. В Германии я встречал ещё этот тип, такова жена моего племяника, сына Яны. Но Израиль меняет людей, делает их другими. Не лучше, не хуже, просто другими. Жёстче, прогматичнее, здесь большинство народа умеет обращаться с оружием. Первые сионисты, особенно последователи Жаботинского, предвидели эту перемену и они желали её. Они умышленно переформатировали народа-философа в народа-воина. И прежде всего, переформатировать приходилось самих себя. Жаботинский описал, как тяжело было ему, рафинированному интелигенту, проходить курс молодого бойца.
И я не могу полностью опровергнуть утверждение, что каким-то евреям в диаспоре лучше, спокойнее, духовнее. Они реализуют свой творческий потенциал, а не живут в палатках на полигоне Хацерим во время очередных резервистских сборов. Семён Липкин дал определение такому галутному типу (галут - диаспора): "Чужого сада садоводы." Кстати, слова эти он сказал и о себе. Мой отец, сионист до мозга костей, всё же тоскует иногда по оставленой Европе. А те, которые не сионисты, прямо спрашивают меня: "Какая проблема нам там оставаться?" А проблема только одна, все эти талантливые яркие люди оказывались беззащитными в жестоком мире. Нет, иногда их защищали государства, законы, даже церковь. Но когда что-то там не срабатывало, никто их не защищал. Давным давно, ещё будучи совсем ребёнком, простым советским школьником, я написал стихи, перепевку пушкинского "Паситесь мирные народы":
Паслись спокойно мирные народы.
Тирану присягнуть? Всегда пожалуйста!
Евреи же всегда мутили воду
И их топили в той воде безжалостно.
Евреи всюду были "для убоя":
В Италии, Испании, Германии...
Но, плача над еврейскою судьбою,
Мир становился лучше и гуманее.
Традиционный сионизм Герцеля был течением идеалистическим, романтическим. Книги Герцеля очень сильно смахивают на утопии. Но в процессе осуществления этих утопий, суровая правда жизни разбила розовые очки. Оказалось, что у реальных проблем нет идеальных решений. Ревизионизм Жаботинского переводил окружающую реальность на язык сионистской теории и практики. Утопии превратились в планы с обязательным "об исполнении доложить". И именно там, у ревизионистов, проблема преобразования разрозненных диаспор в единый народ обсуждается без розовых соплей. Это у Герцеля в "Альтньюленде" вечный мир с арабами, благодарными евреям за прогресс, а опера в Хайфе - круче, чем в Вене. Жаботинский же понимал, что придётся иметь лучшие в мире танки и пушки, и значит опера будет хуже. И если идеальные люди только приобретают, ничего не теряя, ревизионисты понимали, ЧТО придётся потерять. Из каких благоухающих чужих садов придётся переехать в свою пустыню. Сейчас мало кто вспоминает это, но подавляющее большинство евреев до Второй Мировой отвергало сионизм. Слишком далёким от традиционной ментальности был образ поселенца с автоматом. В своё время в блоге Льва Рэмовича Вершинина был опубликован цикл статей об истории сионизма. Жёстко оппонируя Вершинину во всём, что касается Украины, я всегда признавал за ним талант исследователя и не могу оспорить приведённые факты. Обращает на себя внимание, какая длинная цепочка вовсе не очевидных (и даже не самых вероятных событий) должна была сложиться воедино, чтобы произошёл Холокост в том масштабе, в котором случился. Но только в огне ужасной Катастрофы могла настолько измениться ментальность, чтобы большинство уцелевших поняли и приняли сионизм. Я несколько раз пытался подойти к исследованию истории Катастрофы методами теории вероятности, но исчезающе малой получается величина. Теологи при таких вероятностях указывают на Руку Провидения. А я не знаю. Если говорить об этой Руке, то галутных евреев буквально загнали в сионизм, искупав в океане крови. Конечно, чисто формально, каждому дана свобода выбора и ничто не мешало моему народу пойти за Жаботинским ещё до войны. Но это гипотетически, практически же даже за Моисеем из Египта идти не хотели, десять казней, они же не только для египтян. Я уже давно не ищу рациональных объяснений там, где их нет. Так получается, что некое Провидение действительно ведёт сионистский проект к успеху. Арабо-израильский конфликт привёл к тому, что сефардские общины полностью сюда переселились, распад СССР привёл миллион советских евреев, сегодня на наших глазах изменения начинаются во Франции и США. Я могу одобрить результаты, но мне претят методы Провидения. Поэтому я не соблюдаю религиозных заповедей. В своё время Авраам спорил с Богом, желая спасти Содом и Гомору. Среди погибших в огне Холокоста были сотни тысяч, если не миллионы, праведников, строго всё соблюдавших. И не нам их судить, с высоты относительно прекрасного и сытного далёка.
Когда евреям СССР открылся Израиль, первыми приехавшими к ним израильтянами были религиозные сионисты. Т. е, Тора и Израиль были поданы в одной упаковке. Иногда я завидую тем, кто принял всё это так и стал религиозным. Таких в моём окружении большинство. Но для нашей семьи Израиль не был закрыт никогда, хотя бы потому, что иврит в семье знали, а радио на иврите не глушили. И я сделал свой выбор задолго до падения железного занавеса. Я принял сионизм в секулярном, "жаботинском" варианте. И между танками и оперой выбрал танки. И между землёй и некой духовной мисией тупо выбрал землю. Уже в школе образовался некий водораздел между мною и другими еврейскими детьми. Нет, мы совсем не конфликтовали, просто я не укладывался в клише. Они боялись преследований, а я заполнял дневник на иврите, рисовал в тетради магендавиды. Они зубрили, чтобы поступить с первого раза, а я, хотя и не халтурил, учился без особого фанатизма. Ходил в какие-то походы, потом торчал на митингах, воевал. В перерывах встречался с девушками, правда никак не получалось свести их число к одной (до сих пор получается плохо) Как-то однокурсник Давид со страхом спросил: "Неужто тебе по фигу, что подумают антисемиты? Ты ведёшь себя, как какой-то атаман. Потом из-за тебя всем евреям будет плохо." И пришлось ответить: "Мне действительно по фигу. Я давно уже мыслено не с антисемитами. Через год все мы окажемся далеко от тех, кто может что-то о нас подумать. А пока я делаю то, что считаю нужным. Без оглядки и без комплексов."
Когда моему сыну было восемь, он услышал по радио слово "антисемиты" и спросил, кто это. Объяснил через пень колоду, ребёнок понял и на этом интерес исчерпался. И пожалуй, Жаботинский был прав. Обойдёмся пока с той оперой, которую имеем. Не венская, увы, но да ладно. Главное, жить, ни на кого не оглядываясь и слушать про антисемитов по радио. Или читать их в комментах в блоге.
И я не могу полностью опровергнуть утверждение, что каким-то евреям в диаспоре лучше, спокойнее, духовнее. Они реализуют свой творческий потенциал, а не живут в палатках на полигоне Хацерим во время очередных резервистских сборов. Семён Липкин дал определение такому галутному типу (галут - диаспора): "Чужого сада садоводы." Кстати, слова эти он сказал и о себе. Мой отец, сионист до мозга костей, всё же тоскует иногда по оставленой Европе. А те, которые не сионисты, прямо спрашивают меня: "Какая проблема нам там оставаться?" А проблема только одна, все эти талантливые яркие люди оказывались беззащитными в жестоком мире. Нет, иногда их защищали государства, законы, даже церковь. Но когда что-то там не срабатывало, никто их не защищал. Давным давно, ещё будучи совсем ребёнком, простым советским школьником, я написал стихи, перепевку пушкинского "Паситесь мирные народы":
Паслись спокойно мирные народы.
Тирану присягнуть? Всегда пожалуйста!
Евреи же всегда мутили воду
И их топили в той воде безжалостно.
Евреи всюду были "для убоя":
В Италии, Испании, Германии...
Но, плача над еврейскою судьбою,
Мир становился лучше и гуманее.
Традиционный сионизм Герцеля был течением идеалистическим, романтическим. Книги Герцеля очень сильно смахивают на утопии. Но в процессе осуществления этих утопий, суровая правда жизни разбила розовые очки. Оказалось, что у реальных проблем нет идеальных решений. Ревизионизм Жаботинского переводил окружающую реальность на язык сионистской теории и практики. Утопии превратились в планы с обязательным "об исполнении доложить". И именно там, у ревизионистов, проблема преобразования разрозненных диаспор в единый народ обсуждается без розовых соплей. Это у Герцеля в "Альтньюленде" вечный мир с арабами, благодарными евреям за прогресс, а опера в Хайфе - круче, чем в Вене. Жаботинский же понимал, что придётся иметь лучшие в мире танки и пушки, и значит опера будет хуже. И если идеальные люди только приобретают, ничего не теряя, ревизионисты понимали, ЧТО придётся потерять. Из каких благоухающих чужих садов придётся переехать в свою пустыню. Сейчас мало кто вспоминает это, но подавляющее большинство евреев до Второй Мировой отвергало сионизм. Слишком далёким от традиционной ментальности был образ поселенца с автоматом. В своё время в блоге Льва Рэмовича Вершинина был опубликован цикл статей об истории сионизма. Жёстко оппонируя Вершинину во всём, что касается Украины, я всегда признавал за ним талант исследователя и не могу оспорить приведённые факты. Обращает на себя внимание, какая длинная цепочка вовсе не очевидных (и даже не самых вероятных событий) должна была сложиться воедино, чтобы произошёл Холокост в том масштабе, в котором случился. Но только в огне ужасной Катастрофы могла настолько измениться ментальность, чтобы большинство уцелевших поняли и приняли сионизм. Я несколько раз пытался подойти к исследованию истории Катастрофы методами теории вероятности, но исчезающе малой получается величина. Теологи при таких вероятностях указывают на Руку Провидения. А я не знаю. Если говорить об этой Руке, то галутных евреев буквально загнали в сионизм, искупав в океане крови. Конечно, чисто формально, каждому дана свобода выбора и ничто не мешало моему народу пойти за Жаботинским ещё до войны. Но это гипотетически, практически же даже за Моисеем из Египта идти не хотели, десять казней, они же не только для египтян. Я уже давно не ищу рациональных объяснений там, где их нет. Так получается, что некое Провидение действительно ведёт сионистский проект к успеху. Арабо-израильский конфликт привёл к тому, что сефардские общины полностью сюда переселились, распад СССР привёл миллион советских евреев, сегодня на наших глазах изменения начинаются во Франции и США. Я могу одобрить результаты, но мне претят методы Провидения. Поэтому я не соблюдаю религиозных заповедей. В своё время Авраам спорил с Богом, желая спасти Содом и Гомору. Среди погибших в огне Холокоста были сотни тысяч, если не миллионы, праведников, строго всё соблюдавших. И не нам их судить, с высоты относительно прекрасного и сытного далёка.
Когда евреям СССР открылся Израиль, первыми приехавшими к ним израильтянами были религиозные сионисты. Т. е, Тора и Израиль были поданы в одной упаковке. Иногда я завидую тем, кто принял всё это так и стал религиозным. Таких в моём окружении большинство. Но для нашей семьи Израиль не был закрыт никогда, хотя бы потому, что иврит в семье знали, а радио на иврите не глушили. И я сделал свой выбор задолго до падения железного занавеса. Я принял сионизм в секулярном, "жаботинском" варианте. И между танками и оперой выбрал танки. И между землёй и некой духовной мисией тупо выбрал землю. Уже в школе образовался некий водораздел между мною и другими еврейскими детьми. Нет, мы совсем не конфликтовали, просто я не укладывался в клише. Они боялись преследований, а я заполнял дневник на иврите, рисовал в тетради магендавиды. Они зубрили, чтобы поступить с первого раза, а я, хотя и не халтурил, учился без особого фанатизма. Ходил в какие-то походы, потом торчал на митингах, воевал. В перерывах встречался с девушками, правда никак не получалось свести их число к одной (до сих пор получается плохо) Как-то однокурсник Давид со страхом спросил: "Неужто тебе по фигу, что подумают антисемиты? Ты ведёшь себя, как какой-то атаман. Потом из-за тебя всем евреям будет плохо." И пришлось ответить: "Мне действительно по фигу. Я давно уже мыслено не с антисемитами. Через год все мы окажемся далеко от тех, кто может что-то о нас подумать. А пока я делаю то, что считаю нужным. Без оглядки и без комплексов."
Когда моему сыну было восемь, он услышал по радио слово "антисемиты" и спросил, кто это. Объяснил через пень колоду, ребёнок понял и на этом интерес исчерпался. И пожалуй, Жаботинский был прав. Обойдёмся пока с той оперой, которую имеем. Не венская, увы, но да ладно. Главное, жить, ни на кого не оглядываясь и слушать про антисемитов по радио. Или читать их в комментах в блоге.
-
-
14.05.2012 в 16:48-
-
14.05.2012 в 22:08Но вообще, если вспомнить священную историю, Холокост вполне укладывается в логику управляемого свыше развития. Также, как и вавилонское пленение. Не было бы пленения, не было бы ни иудаизма, ни христианства в их сегодняшнем виде.
-
-
15.05.2012 в 02:25-
-
15.05.2012 в 03:55