Там, где нет людей, постарайся быть человеком.
Я не люблю дублировать работу. Поэтому подробный отчёт о нашем четырёхдневном путешествии на Голаны и в Галилею вы сможете почитать у Armilla. А я расскажу вам о самом сильном своём впечатлении в этой поездке. Но сначала, чтобы окончательно наскучить читателю и прямо, не отходя от компьютера, излечить его от бессоницы, сделаю небольшое отступление. Есть люди, удивляющие мир особым, оригинальным пониманием и прочтением истории. Кто-то отрицает средневековье, кто-то не верит в общепринятую хронологию. Чудаков много, и поэтому тому чудаку, который уставился на меня из зеркала, не осталось в истории никакого "оригинального" прочтения. Поэтому он, чудак в зеркале, огульно объявив историю лженаукой, взялся за географию.
читать дальшеЕсли серьёзно, у меня действительно особый взгляд на географию. Карты я читаю, как книги, на каждой странице могу задерживаться часами, рассматривать самые мелкие подробности. Я могу знать о том или ином месте очень много, но пока я там не побываю, оно для меня - белое пятно. Однажды моя супруга (тогда мы ещё не были женаты) поехала со мной в Каир. Она поразилась тому, что пройдя по городу несколько кварталов, зайдя в одну лавку, постояв на площади Талата Харба, я вдруг стал ориентироваться в этом городе, как будто прожил там годы, причём она точно знала, что раньше я в Каире не бывал. Объясняется это просто: факты о Каире я знал и раньше, для этого есть карты. Даже маршруты транспорта я знал. Но сухие факты не значат для меня ничего. Нужно потрогать всё руками, уловить "руах а-маком"- "дух места", походить по его улицам, услышать разговоры, купить в киоске газету. И тогда, объединив знания и дух, ты можешь дать фактам правильную интерпретацию и оценку, расположить свои знания в систему, как элементы таблицы Менделеева. И тогда "белое пятно" на карте оживает и ты можешь уверенно сказать: "я выучил этот город". Для меня карта - живая, она как увлекательный роман.
И ещё у меня есть хобби - тоже географическое. Моё хобби - маленькие города. Я "учу" их десятками и обожаю это занятие. В любой поездке это самый большой для меня кайф. У каждого такого города свой, особый, неповторимый дух, уклад, архитектура. В этой поездке я решил "закрыть" для себя последние белые пятна на карте Галилеи.
Так я попал в Есуд - аМаала. Большинству моих читателей, даже израильтян, вряд ли что-то скажет это название. А я задумался над вопросом: "Почему так мало известен этот посёлок, хотя он не самый маленький, имеет статус местного совета (пгт) и т. д." Почему даже в Интернете не найти о нём почти ничего. Посещение места оставило в моей душе такой отпечаток, что я даже и словами затрудняюсь объяснить. Представьте себе город, расположенный как бы в другом измерении. Весь этот экономический бум последнего времени, строительство каньёнов, цимеров, вил, как бы вообще не затронули его. Нет, есть там цимеры, небольшой торговый центр и гостиница при въезде, но они как-бы отделены от посёлка невидимой стеной, вытеснены на периферию сознания. Да и выглядит всё это скромно, почти аскетически. В посёлке невозможно найти ни одного богатого, кричащего дома, хотя там живут и не бедные люди. Даже общественные здания там аскетичны, в стиле 50-х годов, хотя построены и недавно. В центре посёлка один единственный киоск, в него ходят местные жители за покупками. В торговый центр, расположенный на шоссе, в трёх километрах от последнего дома, заглядывают лишь "проезжие". Тротуары и дороги аккуратные, площадь чистенькая, ухоженная, но нет никаких наворотов, всё так, как было 40 лет назад. Время застыло, как плёнка в сломанном проекторе. Я не встретил в Есуд-аМаала человека, для которого иврит не был бы родным языком, но в иврите у жителей присутствует еле заметный "местный" говор. То есть, в это место никто не приезжает и не уезжает, люди живут там от рождения и до смерти. И лица у людей другие... Потом, в Тверии, я выделил в толпе женщину с таким же выражением лица, спросил и не ошибся, она оттуда. А рядом шумит Израиль: громкий, динамичный, пёстрый, с крикливой показной роскошью а-ля "аколь беседер". Я понял, что жители Есуд аМаала пережили нечто такое, что оставило в них след на поколения вперёд. Но что? Тут не Европа, поселение основано ещё в начале 19-го века, Холокост обошёл его жителей стороной. В музей посёлка, расположенный в усадьбе Дубровиных, я приехал заинтригованным, в поисках ответа на вопрос: "Как возникла эта сталкерская зона?" Так вот, у этого маленького посёлка была своя Катастрофа, о которой я и узнал в музее. Основала поселение группа религиозных сионистов из Первой алии, выходцы из России (точнее, Белоруссии). Позже присоединилась семья Мизрахи из Турции и Баразани из Курдистана. Место это было гиблым и даже арабы там не плодились и не размножались. Рядом - озеро Хула, окружённое болотами, поросшими камышами. Даже сейчас, когда болота осушены, а от озера осталась десятая часть, пейзажи напоминают парк Юра. Заросли папируса, стада то ли зубров, то ли овцебыков, хищные сомы, съедающие всю рыбу в озере. А тогда там были ещё малярийные комары. И не было дорог, врачей, учителей. Ничего не было. Первые поселенцы, выкупившие у арабов заболоченные неудобья, пытались наладить сельское хозяйство, питались кореньями, жили в хлеву со скотом, т. к. как турецкие власти не давали разрешение на постройку домов. Потом Ротшильд добился разрешения, были возведены хижины. Ещё один промысел -плетение циновок из камыша и продажа их арабам. Арабы циновки покупали и быстро уезжали к себе, не хотели задерживаться в этих болотах даже на полчаса. 50 лет Есуд аМаала была оторвана от мира. Чтобы добраться из Яфо, надо было плыть в Бейрут, а оттуда 2 дня на юг, по ужасным дорогам. Если бы Великая эпидемия малярии началась сразу же после основания поселения, поселенцы бы ушли. Как это было в Рош Пине. Но эпидемия началась позже, в конце 19, начале 20 веков, и ударила она по второму поколению. По людям, уже не знавшим другой жизни и другого места. Малярией на болотах болели всегда, и умирали от неё всегда. Но видать, и малярийные комары могут мутировать. И они мутировали. За несколько лет погибла бОльшая часть жителей Есуд аМаала. Целые семьи вымирали. Так, вся семья субботника Дубровина погибла. В семье раввина Фишеля Саломона из 13 детей выжил 1. Причём, один из сыновей заболел в день своей свадьбы и через 2 дня невеста осталась вдовой. Но именно Фишель Саломон, потерявший почти всех своих детей, не дал оставить Есод- аМаала. Они были одержимыми, первые поселенцы. И хороня соседей, продолжали дальше. Они считали, сколько надо родить детей, чтобы выжил хотя бы один. Эпидемия отступила лишь с приходом англичан, а с ними появились и медицинские препараты, которых не было раньше. Но большая часть поселенцев уже покоились на кладбище. Эпидемия и стала для Есуд аМаала "определяющим событием", определила их странный характер, дух отшельничества и аскетизма. И упорство.
Одним из первых проектов правительства независимого Израиля было осушение озера Хула и окрестных болот. Высадили целые эвкалиптовые рощи (эвкалипты поглощают изпочвы избыточную влагу). Теперь эти рощи разрослись и придают окрестному пейзажу ещё больший сюрреализм. Но высохшее озеро пришлось заливать вновь. Чтобы не нарушить экологического баланса в этом районе. Многие виды птиц зимуют на озере или отдыхают во время перелёта.
Музей посёлка очень прост, глинянные и камышовые стены, нехитрый скарб, примитивные орудия крестьянского труда, русская печь. Там же, в усадьбе Дубровиных, находится и архив. Сама усадьба как бы в стороне от центра, ближе к озеру, а в центре - улица Основателей. Вот они стоят, дома Основателей, уже более ста лет. На этой улице никто ничего не меняет. Каждый желающий может зайти в дом Фишеля Саломона или в дом Баразани, или в дом Мизрахи, даже переночевать там. Я не смог. Представить себе, что здесь, в этих стенах, умирали от малярии дети раввина Фишеля... Но именно там, на улице Основателей, я сформулировал для себя то, что мучило меня долгие годы, но не находило правильных слов. Во- первых: сионизм- это прежде всего, нечеловеческое упорство. Только таким упорством можно обрести Родину, излечиться от тяжёлой болезни галута, изгнания. Болезнь эта - как наркомания, создаётся эйфория причастности к Мировой культуре, принятия общечеловеческих ценностей. Тяжела ломка, болезнен переход, но не пройдя этого лечения, мой народ погиб бы, был бы попросту уничтожен. И лишь так он обрёл Своё, а не чужое, химерное. А во-вторых: всегда кто-то оказывается на острие главного удара, в эпицентре эпидемии, Холокоста, войны. Кто-то платит цену за всех. Невозможно заранее знать, на кого упадёт жребий. Но надо быть морально готовым к тому, что он упадёт на тебя.
Есуд - аМаала - не лучшее место для прогулок и развлечений. Там нет атракций, бутиков и дискотек. Но если бы сегодня мне снова было бы двадцать, и я знал бы об этом месте и его духе то, что знаю сейчас, я выбрал бы этот посёлок проектом своей жизни. И построил бы там свой дом.
В комментариях я помещу несколького фотографий Есуд аМаала
читать дальшеЕсли серьёзно, у меня действительно особый взгляд на географию. Карты я читаю, как книги, на каждой странице могу задерживаться часами, рассматривать самые мелкие подробности. Я могу знать о том или ином месте очень много, но пока я там не побываю, оно для меня - белое пятно. Однажды моя супруга (тогда мы ещё не были женаты) поехала со мной в Каир. Она поразилась тому, что пройдя по городу несколько кварталов, зайдя в одну лавку, постояв на площади Талата Харба, я вдруг стал ориентироваться в этом городе, как будто прожил там годы, причём она точно знала, что раньше я в Каире не бывал. Объясняется это просто: факты о Каире я знал и раньше, для этого есть карты. Даже маршруты транспорта я знал. Но сухие факты не значат для меня ничего. Нужно потрогать всё руками, уловить "руах а-маком"- "дух места", походить по его улицам, услышать разговоры, купить в киоске газету. И тогда, объединив знания и дух, ты можешь дать фактам правильную интерпретацию и оценку, расположить свои знания в систему, как элементы таблицы Менделеева. И тогда "белое пятно" на карте оживает и ты можешь уверенно сказать: "я выучил этот город". Для меня карта - живая, она как увлекательный роман.
И ещё у меня есть хобби - тоже географическое. Моё хобби - маленькие города. Я "учу" их десятками и обожаю это занятие. В любой поездке это самый большой для меня кайф. У каждого такого города свой, особый, неповторимый дух, уклад, архитектура. В этой поездке я решил "закрыть" для себя последние белые пятна на карте Галилеи.
Так я попал в Есуд - аМаала. Большинству моих читателей, даже израильтян, вряд ли что-то скажет это название. А я задумался над вопросом: "Почему так мало известен этот посёлок, хотя он не самый маленький, имеет статус местного совета (пгт) и т. д." Почему даже в Интернете не найти о нём почти ничего. Посещение места оставило в моей душе такой отпечаток, что я даже и словами затрудняюсь объяснить. Представьте себе город, расположенный как бы в другом измерении. Весь этот экономический бум последнего времени, строительство каньёнов, цимеров, вил, как бы вообще не затронули его. Нет, есть там цимеры, небольшой торговый центр и гостиница при въезде, но они как-бы отделены от посёлка невидимой стеной, вытеснены на периферию сознания. Да и выглядит всё это скромно, почти аскетически. В посёлке невозможно найти ни одного богатого, кричащего дома, хотя там живут и не бедные люди. Даже общественные здания там аскетичны, в стиле 50-х годов, хотя построены и недавно. В центре посёлка один единственный киоск, в него ходят местные жители за покупками. В торговый центр, расположенный на шоссе, в трёх километрах от последнего дома, заглядывают лишь "проезжие". Тротуары и дороги аккуратные, площадь чистенькая, ухоженная, но нет никаких наворотов, всё так, как было 40 лет назад. Время застыло, как плёнка в сломанном проекторе. Я не встретил в Есуд-аМаала человека, для которого иврит не был бы родным языком, но в иврите у жителей присутствует еле заметный "местный" говор. То есть, в это место никто не приезжает и не уезжает, люди живут там от рождения и до смерти. И лица у людей другие... Потом, в Тверии, я выделил в толпе женщину с таким же выражением лица, спросил и не ошибся, она оттуда. А рядом шумит Израиль: громкий, динамичный, пёстрый, с крикливой показной роскошью а-ля "аколь беседер". Я понял, что жители Есуд аМаала пережили нечто такое, что оставило в них след на поколения вперёд. Но что? Тут не Европа, поселение основано ещё в начале 19-го века, Холокост обошёл его жителей стороной. В музей посёлка, расположенный в усадьбе Дубровиных, я приехал заинтригованным, в поисках ответа на вопрос: "Как возникла эта сталкерская зона?" Так вот, у этого маленького посёлка была своя Катастрофа, о которой я и узнал в музее. Основала поселение группа религиозных сионистов из Первой алии, выходцы из России (точнее, Белоруссии). Позже присоединилась семья Мизрахи из Турции и Баразани из Курдистана. Место это было гиблым и даже арабы там не плодились и не размножались. Рядом - озеро Хула, окружённое болотами, поросшими камышами. Даже сейчас, когда болота осушены, а от озера осталась десятая часть, пейзажи напоминают парк Юра. Заросли папируса, стада то ли зубров, то ли овцебыков, хищные сомы, съедающие всю рыбу в озере. А тогда там были ещё малярийные комары. И не было дорог, врачей, учителей. Ничего не было. Первые поселенцы, выкупившие у арабов заболоченные неудобья, пытались наладить сельское хозяйство, питались кореньями, жили в хлеву со скотом, т. к. как турецкие власти не давали разрешение на постройку домов. Потом Ротшильд добился разрешения, были возведены хижины. Ещё один промысел -плетение циновок из камыша и продажа их арабам. Арабы циновки покупали и быстро уезжали к себе, не хотели задерживаться в этих болотах даже на полчаса. 50 лет Есуд аМаала была оторвана от мира. Чтобы добраться из Яфо, надо было плыть в Бейрут, а оттуда 2 дня на юг, по ужасным дорогам. Если бы Великая эпидемия малярии началась сразу же после основания поселения, поселенцы бы ушли. Как это было в Рош Пине. Но эпидемия началась позже, в конце 19, начале 20 веков, и ударила она по второму поколению. По людям, уже не знавшим другой жизни и другого места. Малярией на болотах болели всегда, и умирали от неё всегда. Но видать, и малярийные комары могут мутировать. И они мутировали. За несколько лет погибла бОльшая часть жителей Есуд аМаала. Целые семьи вымирали. Так, вся семья субботника Дубровина погибла. В семье раввина Фишеля Саломона из 13 детей выжил 1. Причём, один из сыновей заболел в день своей свадьбы и через 2 дня невеста осталась вдовой. Но именно Фишель Саломон, потерявший почти всех своих детей, не дал оставить Есод- аМаала. Они были одержимыми, первые поселенцы. И хороня соседей, продолжали дальше. Они считали, сколько надо родить детей, чтобы выжил хотя бы один. Эпидемия отступила лишь с приходом англичан, а с ними появились и медицинские препараты, которых не было раньше. Но большая часть поселенцев уже покоились на кладбище. Эпидемия и стала для Есуд аМаала "определяющим событием", определила их странный характер, дух отшельничества и аскетизма. И упорство.
Одним из первых проектов правительства независимого Израиля было осушение озера Хула и окрестных болот. Высадили целые эвкалиптовые рощи (эвкалипты поглощают изпочвы избыточную влагу). Теперь эти рощи разрослись и придают окрестному пейзажу ещё больший сюрреализм. Но высохшее озеро пришлось заливать вновь. Чтобы не нарушить экологического баланса в этом районе. Многие виды птиц зимуют на озере или отдыхают во время перелёта.
Музей посёлка очень прост, глинянные и камышовые стены, нехитрый скарб, примитивные орудия крестьянского труда, русская печь. Там же, в усадьбе Дубровиных, находится и архив. Сама усадьба как бы в стороне от центра, ближе к озеру, а в центре - улица Основателей. Вот они стоят, дома Основателей, уже более ста лет. На этой улице никто ничего не меняет. Каждый желающий может зайти в дом Фишеля Саломона или в дом Баразани, или в дом Мизрахи, даже переночевать там. Я не смог. Представить себе, что здесь, в этих стенах, умирали от малярии дети раввина Фишеля... Но именно там, на улице Основателей, я сформулировал для себя то, что мучило меня долгие годы, но не находило правильных слов. Во- первых: сионизм- это прежде всего, нечеловеческое упорство. Только таким упорством можно обрести Родину, излечиться от тяжёлой болезни галута, изгнания. Болезнь эта - как наркомания, создаётся эйфория причастности к Мировой культуре, принятия общечеловеческих ценностей. Тяжела ломка, болезнен переход, но не пройдя этого лечения, мой народ погиб бы, был бы попросту уничтожен. И лишь так он обрёл Своё, а не чужое, химерное. А во-вторых: всегда кто-то оказывается на острие главного удара, в эпицентре эпидемии, Холокоста, войны. Кто-то платит цену за всех. Невозможно заранее знать, на кого упадёт жребий. Но надо быть морально готовым к тому, что он упадёт на тебя.
Есуд - аМаала - не лучшее место для прогулок и развлечений. Там нет атракций, бутиков и дискотек. Но если бы сегодня мне снова было бы двадцать, и я знал бы об этом месте и его духе то, что знаю сейчас, я выбрал бы этот посёлок проектом своей жизни. И построил бы там свой дом.
В комментариях я помещу несколького фотографий Есуд аМаала
-
-
07.02.2009 в 01:34Парк Юра. Заросли папируса
-
-
07.02.2009 в 01:38Стадо овцебыков или зубров или Бог знает кого ещё. Но не коровы, хотя и похожи.
-
-
07.02.2009 в 01:41Эвкалиптовая роща
-
-
07.02.2009 в 01:43В музее. Нехитрая утварь, русская печь.
-
-
07.02.2009 в 01:47Дом в посёлке
-
-
07.02.2009 в 01:50Улица Основателей, центральная. Один из домов Основателей
-
-
07.02.2009 в 01:56Развалины древней синагоги. На заднем плане - дом в посёлке. Этот дом - один из типичных в Есуд аМаала
-
-
07.02.2009 в 02:40-
-
07.02.2009 в 02:51-
-
07.02.2009 в 02:57Но - ежели вдруг - чур, ты меня выгуливаешь...
-
-
07.02.2009 в 02:58-
-
07.02.2009 в 11:45-
-
09.02.2009 в 12:19На первой фотке - это Хермон вдалеке белеет?
С "коровами" очень экзотично вышло.
Фотка из музея - очень очень понравилась своей нерезкостью и теплом. Художественно вышло.